Председатель Исламского комитета России, сопредседатель и член президиума Общероссийского общественного движения "Российское исламское наследие" Гейдар Джемаль в интервью сайту "Южный Китай", рассказал о религии в КНР и о том, как мусульмане в мире воспринимают эту страну.
По словам Джемаля, китайцы - "фундаментально безрелигиозная нация". Религиозность, считает он, не может определяться приверженностью жителей Китая к конфуцианству, даосизму или буддизму, поскольку конфуцианство представляет собой социально-этическое мировоззрение, а даосская метафизика и буддизм никогда не являлись существенным фактором, влияющим на массовое сознание китайцев.
Материалистическая "матрица" в Китае начала формироваться задолго до победы Мао Цзэдуна, и попытки построить идеологическую вертикаль, связывающую "небо и землю" на заимствованных доктринах, никогда не приводили к успеху. При этом особенно катастрофической оказалась попытка христианизации Китая в конце ХIХ века.
Китайцы, считает Джемаль, не понимают внутренней сущности религии вообще, а ислама - в особенности.
Объясняется это тем, что ислам не может быть государственным по определению. Сама концепция ислама предполагает его оппозицию тирании как таковой и духовную независимость мусульманской общины. Коран определяет, кому могут подчиняться мусульмане: Аллаху, пророку и избранным из числа братьев внутри общины. Китайское же государственное мышление озлобляет мусульман. И это касается не только граждан Китая уйгуров, являющихся последователями ислама, но и 1,5 млрд мусульман мира. Поэтому когда среди мусульман КНР практикуют так называемый "государственный ислам", который выражается в том, что мусульмане должны молиться в помещениях, украшенных красными знаменами и портретами вождей, - это является особенно оскорбительным вызовом для ислама. В глазах мусульман такая практика является открытым идолопоклонством и служением "Тагуту" - аналогу "Левиафана" в исламской традиции. Джемаль именует такую практику "государственным сатанизмом".
По его словам, мировая исламская умма воспринимает Китай как особо опасного врага, диалог с которым непродуктивен. И такой взгляд объясняется цивилизационным, врожденным материализмом китайцев, их сконцентрированностью на телесном комфорте как высшей ценности, культе предков, который для мусульман особенно негативен.
Отличие в отношении к Китаю среди мусульман, считает Джемаль, определяется лишь степенью информированности: чем больше мусульманин знает о китайском политическом факторе, тем более угрожающим для себя он его считает.
Говоря о том, насколько схожи проблемы взаимоотношений государства и исламской общины в России и КНР, Джемаль заявил, что "российское руководство враждебно относится к исламу, унаследовав этот взгляд со сталинских времен".
"Дело в том, что проект взаимодействия молодой Советской России с исламским революционным движением был связан с троцкистским периодом большевистской истории. Троцкий стоял за созданием Университета Востока, близкий к нему Блюмкин активно налаживал политические связи в исламском мире. Сталин и процветавшее при нем армянское лобби Микояна, Деканозова, Кобулова испытывали глубокое недоверие и неприязнь к исламу, что выражалось в активном прессинге на мусульман СССР со стороны партии и государства. Закрепила эту позицию афганская авантюра, в ходе которой СССР окончательно превратился в глазах уммы в классическое империалистическое государство, прикрывшееся левой социальной демагогией", - считает собеседник "Южного Китая".
Современная же Россия, по его мнению, "не только унаследовала, но и развила этот негатив, поскольку к власти пришли агрессивные либералы-западники, отрицательно относящиеся к религии вообще, но особо опасающиеся ислама".
Тем не менее, считает Джемаль, "парадигма российской исламофобии отлична от китайской, ибо китайское восприятие мусульман строится на органическом непонимании сути ислама". "Российская администрации ведет с исламом войну, а китайская - совершает ошибки", - заключает он.
Касаясь вопроса уйгурского сепаратизма и тяги уйгурской элиты к обособлению, Джемаль отметил, что наращивание тяжести наказаний никогда не давало положительного эффекта в деле запугивания и усмирения национальных сопротивления, а в случае мусульман - особенно.
В случае уйгур особенно работает тюркский фактор. На протяжении тысячелетий тюрки и китайцы были непримиримыми антагонистами. Исламизация тюрок только закрепило это, и дала тюркам поддержку мировой уммы.
По мнению Джемаля, для центрального правительства Синьцзян, населенный тюркскими мусульманами, - это стратегическая территория, рассматриваемая как плацдарм для контроля над Центральной Азией - в первую очередь экономического, но в перспективе – и военно-политического. Кроме того, отметил он, "в Синьцзяне сосредоточена основа ядерной мощи Китая". "Однако ни о какой интеграции не приходится говорить, потому что некитайцу стать китайцем просто невозможно. А смириться с "китаизацией" - немыслимо. Однако туманные политические перспективы современного китайского империализма делают борьбу уйгур небезнадежной", - заключил Гейдар Джемаль.
