Знаменитый советский художник-карикатурист Борис Ефимов, вхожий в Кремль, рисовавший Иосифа Сталина, друживший с Александром Блоком и Владимиром Маяковским, всегда считал, что карикатура должна "не смешить, а повергать в грусть и задумчивость".

Реальная жизнь, вне его рисунков, тоже зачастую была в этом отношении "карикатурна". Ефимов вспоминал такую историю с "прородителем" 28 панфиловцев, автором всех очерков о них Александром Кривицким, который после должности литературного секретаря газеты "Красная звезда" занял кабинет замглавного редактора журнала "Новый мир", а в дальнейшем стал редактором международного раздела "Литературной газеты".

После публикации очередного очерка о погибших панфиловцах Кривицкого вызвал к себе секретарь ЦК ВКП(б), начальник Главного политического управления армии Александр Щербаков.

"Поговорив о делах, Щербаков неожиданно спросил:

- Скажите, товарищ Кривицкий, из вашего очерка следует, что все 28 панфиловцев погибли. Тогда кто мог вам поведать о последних словах политрука Клочкова? (знаменитое выражение "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!" - Прим. ред.)

- Никто не поведал, - напрямик ответил Кривицкий. - Но я подумал, что он должен был сказать нечто подобное, Александр Сергеевич.

Щербаков долго молча смотрел на Кривицкого и наконец сказал:

- Вы очень правильно сделали, товарищ Кривицкий".

В своих мемуарах Ефимов вспоминает и другие слова Кривицкого, которые стали пророчеством:

"Помню, я как-то зашел в крохотный кабинет Кривицкого в редакции ("Красной звезды" - Прим. ред.), желая, как обычно, посидеть у него, "потрепаться", и застал там целое общество - Гроссмана, Дангулова, Высокоостровского, еще кого-то из литературной "команды" газеты. Сидел тут и Александр Твардовский. Шел как раз горячий разговор о панфиловцах. "Так вот, что бы вы тут ни говорили, можете сомневаться сколько вам угодно, а вот эта дерьмовая книжонка (он потряс в воздухе брошюрой о подвиге панфиловцев) через двадцать пять лет будет первоисточником, да, да, первоисточником!"

- Мое глубочайшее убеждение заключается в том, что даже если бы эта история была выдумана от начала и до конца... - это святая легенда, к которой просто нельзя прикасаться. А люди, которые это делают, мрази конченые... Их подвиг символичен и находится в той же череде подвигов, как 300 спартанцев.

Этими словами министр культуры России Владимир Мединский подтвердил, что дело не в истории "28 панфиловцев" или "30, 38, даже может 48 - из 130", и у современной России на легенду о панфиловцах точно такие же планы, как это было и в СССР.